Стирлинг говорит. Цитаты главного британского архитектора XX века

Джеймс Стирлинг (1926-1992) – британский архитектор, работы которого принято приписывать к течению постмодерна, хотя сам он себя к нему не относил; он третий лауреат Притцкеровской премии (1981), обладатель медали Алвара Аалто (1977) и Золотой медали Королевского института британских архитекторов (RIBA) (1980). В разные годы онработал в соавторстве с Джеймсом Гоуэном (James Gowan) и Майклом Уилфордом (Michael Wilford). Стирлинг – автор знаковых библиотек, музеев, галерей, а также различных зданий в университетских кампусах и в банковском квартале Лондона. Его именем названа престижная архитектурная премия в Великобритании, которая вручается члену RIBA – автору лучшего здания года.

Портал BERLOGOS сделал подборку интересных высказываний Джеймса Стирлинга – о себе, своём образовании, избранных проектах, функциях архитектуры и лучших представителях профессии.

О СЕБЕ

Я всегда был дизайнером с обширными интересами и при этом эклектичными тенденциями.В молодости я не работал в офисе и не был вовлечён в английскую систему articledpupil (когда ученик работает по контракту в обмен на обучение.– Прим. ред.) – эта практика, казалось бы, исчезла к 1945 году, когда я учился в архитектурной школе [в Ливерпуле].Таким образом, у меня не было проблем:я не работал на мастера, и впоследствии мне не надо было избавляться от чьего-либо влияния.

У меня никогда не было образования по типу Баухауса.

Моя мама была шотландско-ирландским учителем и слишком рано поняла, что я не хочу «уйти в море» – о чём так мечтал отец, который был типично шотландским главным инженером. Как ни странно, я оценил его «ученические» рисунки – красивые голубые и розовые акварели – разрезы автомобильных частей, турбин, двигателей кораблей. Эти работы показали мне всю элегантность черчения.

С самого начала «искусство» архитектуры было для меня приоритетно.

Моё поколение выросло на кинематографе, примерно как нынешнее – на рок-группах и поп-музыке. Когда я был молод, кино было большим развлечением. Порой я мог два или три раза в неделю ходить в кинотеатр, я был одержим кино. Кинематограф сильно повлиял на меня.

Джеймс Стирлинг отклонял постмодернистскую «этикетку», но при этом признавал, что разрабатывал стиль, который был в прямом противоречии с «серой» архитектурой мейнстрима. «Если появляется ещё одно здание в этой стране [Англии], то оно должно быть бесцветным и, возможно, серым или коричневым – лучше, конечно, коричневым – или ещё лучше – вообще невидимым», – пошутил Стирлинг во время своей речи в Clore Gallery в 1987 году.

Проект Стирлинга Clore Gallery (1980-85) – расширение Tate Gallery в Лондоне

О ТВОРЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ

Архитектура – это комбинация того, что я одновременно создаю руками и о чём думаю. Я занимаюсь этим в офисе, иногда дома, порой в самолёте. Сначала я создаю её в одиночестве, затем общаюсь с людьми и прошу их взять концепцию и завершить процесс – так архитектура становится интерактивной.

Мы не создаём модели на начальном этапе создания объекта. Мы делаем наброски, аксонометрические планы, другие виды варианты рисунков, но не модели. Мы приступаем к ним лишь в конце процесса, чтобы представить визуально свой проект журналистам, заказчикам, властям или университетскому комитету. В данном случае модель очень полезна, но дизайн уже завершён.

Архитектура – это как игра в крикет, где игроки стоят вокруг бэтсмена (англ. batsman), который отбивает мячи в разные стороны.

ОБ ЭЛЕМЕНТАХ И ФУНКЦИЯХ

Я приветствую завершение революционной стадии современного движения (Баухаус, Международный стиль и др.). Архитекторы всегда оглядывались назад, чтобы двигаться вперёд, и сейчас мы, как художники, музыканты и скульпторы, можем включать «репрезентативные», так же как и «абстрактные», элементы в архитектуру. В дополнение к этому, я надеюсь, будут поддерживаться монументальные и неформальные, традиционные и хай-тек элементы.

Любое общественное здание должно выполнять, по крайней мере, две функции. Первая – доставлять удовольствие заказчику, вторая – быть подарком для городской среды.

Элементы здания должны показывать – как показывает монитор – какая функция у этого здания и какой образ жизни у его обитателей.

О СВОИХ ПРОЕКТАХ

Знаковые проекты Джеймса Стирлинга: офисное здание на улице Полтри в Лондоне (1988-1996, закончено после смерти); музей Артура М. Секлера (восточное, античное и исламское искусство) в Гарвардском университете, Кембридж (1979-1985); Новая государственная галерея Штутгарта (1983); общежитие УниверситетаСент-Эндрюс, Шотландия (1968); здание исторического факультета Университета Кембриджа (1967); инженерный корпус Университета Лестера (1963).

В университетском журнале об этом здании были опубликованы разные статьи, написанные студентами, персоналом, посетителями. Несмотря на некоторую критику (цвета, формы), все выражали слова благодарности: наше здание чрезвычайно стимулирует находиться в нём, интенсивно учиться и работать. Это огромный комплимент архитектору. Таким образом, через создание качественной окружающей среды, будь то комната, здание или город, ты способствуешь подъёму человеческого духа. (Об инженерном корпусе Университета Лестера, 1963)

Архитектура, которую мы создаём, обладает всеми этими разобщениями, сложностями и различиями в масштабе, потому что такая архитектура интересна мне и, думаю, публике тоже. (О студенческом общежитии Университета Сент-Эндрюс в Шотландии, 1968)

Стеклянные здания соответствуют английскому климату. Мы единственная страна, где очень редко бывает слишком жарко или слишком холодно; у нас много рассеянного света из-за облачной погоды. Стеклянные стены защищают от дождя и создают светлое пространство… Я думаю о стекле как о полиэтилене; его можно выдавливать или вытягивать вперёд; оно способно создавать идеальное пространство комнаты. (О зданииисторического факультета Кембриджского университета, 1967)

Почти обо всех наших проектах можно сказать, что они полагаются на местные традиции (англ. vernacular). Государственная галерея в Штутгарте по-своему традиционна по отношению к другим историческим музеям в Германии по своему городскому контексту Штутгарта, по использованным материалам и др. Вполне возможно, что вы найдёте здесь связьи с неоклассическими зданиями, расположенными в этой части Германии. (О новой государственной галерее в Штутгарте, 1983)

Посетители музея должны испытывать серию шокирующих потрясений и ударов. Во-первых, они спускаются вниз вместо того, чтобы подняться вверх сразу после входа в здание. Кроме того, преодолев стеклянный вход между двумя колоннами, посетитель попадает в вестибюль в виде поперечной оси, котораяявляется останавливающим моментом. Далее лестница и холлы чередуются под прямым углом. Такая stop/go переориентация оси является своего рода заменой транзитной прихожей в барочной интерпретации. (О музее Артура М. Секлера в Гарвардском университете, 1985)

Офис на Полтри (No 1 Poultry) – это квинтэссенция всего Лондона… До последнего момента думал, что шансы построить такое здание – 50 на 50. Это место очень специфическое, здания здесь переплетены, как паутина, и окружены такими героями, как [Эдвин] Лаченс, [Никлас] Хоксмур и [Джордж] Данс.

О ДРУГИХ

Вам надо голодать до смерти, если вы полагаетесь только на язык современной архитектуры.

Луис Кан – последний великий мастер нашего времени. Он добавил в архитектурный словарь новое измерение величияпосредством собственного исторического восприятия, дополнив абстрактные и геометрические стили 1920-х годов, что обогатило архитектурную сцену. То, что было ново в его мышлении, глубоко преобразило современный дизайн.

Только в XX веке эти архитекторы, как Гропиус, выплеснули воду из ванны вместе с ребенком (англ. идиома throw out the baby with the bath water – т.е. совершили ошибку, когда что-то хорошее теряется при попытке избавиться от чего-то плохого. – Прим. ред.).В XIX веке, да и в любом другом, вы найдёте отсылки к Риму, Египту, классицизму, готике и т.д. И лишь когда появился Баухаус, архитекторы стали выбрасывать всё, что связано с прошлым. Сейчас мы должны пересмотреть эту позицию.

Архитектура обладает огромным репертуаром, как музыка. Вполне возможно создать очень утончённую архитектуру благодаря лишь одной ноте – в этом преуспел Норман Фостер. Но для меня она, однако, не совсем музыкальна.