Живые крыши: от мала до велика
Ленинградский модернизм. «Научный стиль» – 1
На оттаявшем поле послевоенного советского строительства, засеянного, правда, типовой лабораторной культурой, то здесь, то там всходят проекты, что называется, «с лицом», с индивидуальностью, характером.
Если помещения жилого дома можно объединить общим коридором, связывающим 1-2-3-х комнатные квартиры в одной кирпичной или панельной «коробке», то какой-нибудь крупный научный институт – не получится. В крупном научном институте сложная система коммуникаций, сложная взаимосвязь между отдельными частями комплекса, сложные траектории перемещения.
Лаборатории, мастерские, хозяйственные помещения, линейные сети «офисов» – всё это образует разветвлённую структуру здания, которая отражается на его внешнем облике. И все разбросанные в пространстве части надо связать, стянуть в композиционное единство, придать выразительность этому ансамблю, в конце концов сохранить стиль. Нет, несмотря на «борьбу с излишествами», искусство строить силится выжить.
Первая и, наверное, самая устойчивая ассоциация с научными институтами и наукой вообще (технической, преимущественно; СССР пестовало техническую науку в первую очередь) – это предельная строгость, точность, взвешенность– рационализация. В этом отношении, если следовать принципу «внешность здания должна отражать его сущность» – модернизм, особенно в его советской вариации, это, на мой взгляд, идеальный стиль для научных зданий – «научный стиль».
Строгие прямые линии, чёткий силуэт, «поэзия прямых углов», тяга к простым геометрическим формам и некоторая отстранённость от суеты, связанная с «погруженностью в серьёзные занятия». Здания НИИ выглядят как крепость, или монастырь, со своей логикой повседневности, со своим особым порядком, укладом, требующими по-своему организованного пространства.И при всей своей прозаической практичности они остаются эстетически привлекательными и интересными.
Своё/чужое
Советский модернизм научно-исследовательских институтов, хоть и с отставанием (в буржуазном мире в это время уже цвёл постмодернизм), развивался в границах международного стиля, эстетически ближе тому, что известно под именем брутализм.
Крупные глухие плоскости, скромно разбавленные окнами, выпадающие и нависающие объёмы, мощная рельефность, подвижная пластичность железобетона: всё это входило в стилистический инструментарий ленинградских архитекторов, но между тем никто не забывал о собственном, региональном наследии.
Здание Всесоюзного научно-исследовательского института галургии было построено в 1983 году известным архитектором А. В. Жук, при участии Е. А.Жук и И. Б.Ноах. Его выразительный силуэт, с раскрытыми навстречу двумя выдвинутыми огромными башнями, фланкирующими заглубленную сердцевину здания, формально напоминает ДК им. Горького, построенный в 1927 году А. И. Гегелло.
Массивный образ института достраивает ступенчатая структура боковых фасадов. Сзади – вытянутый трёхэтажный объём, где размещались конференц-зал, столовая и производственно-экспериментальные помещения. С одной стороны, к этому горизонтальному объёму зигзагообразно примыкают дополнительные блоки, а от остальной, вертикальной части он отделён ленточным окном.
Фасады сплошь украшают «пилястры», составленные из монолитных бетонных элементов, формирующих ритмику здания наряду с окнами, разделёнными по всей длине здания алюминиевой перемычкой, а по горизонтали – красно-коричневыми металлическими панелями.
В составе «морского фасада»
Территорию Васильевского острова, в той его части, где он ближе к морю, начали активно застраивать в 1970-1980-х годах. По замыслу градостроителей, архитектурный облик должен был представлять нечто вроде морского фасада города. Ведущим стилем опять же стал модный брутализм с волнообразными, подвижными и рельефными поверхностями зданий.
Здесь в 1986 году был построен НИИ Арктики и Антарктики по проекту 12-ой мастерской ЛенНИИпроекта, под руководством М. И. Стародубова.
Фасад верхнего П-образного блока облицован треугольными в сечении бетонными пилонами, в чередовании с плоскими пилястрами. Нижний горизонтальный блок выполнен в традиционной для модернизма манере: углублённый первый этаж с выступающими опорами, на которых покоится плоский объём второго этажа, опоясанный лентой окон.
В этом сцеплении, взаимодействии множества вертикальных линий, только один раз пересечённых горизонталью ленточного окна,создаётся такая мощная ритмическая игра, что здание будто пульсирует, дышит.
И, вероятно, совершенно осознанно высокочастотный ритм архитекторы контрастно сменяют совершенно глухими стенами стоящего чуть поодаль, связанного галереей-переходом корпуса, исполненного в характерной мускулистой, брутальной манере. Если принять во внимание назначение здания, то можно представить, как подвижные воды упираются в огромные ледяные горы.
Эта часть уводит на задний двор, где за таким же плоским и глухим фасадом, декорированным лёгкими выступами и углублениями, скрыты служебные помещения.
«Учёные-близнецы»
Недалеко от НИИ Арктики и Антарктики, за территорией «морского фасада», в 1979 году, были построены два, с первого взгляда, одинаковых здания институтов. Но только с первого…
Проект был разработан коллективом ленинградских архитекторов – С. И. Евдокимовым, В. Н. Соколовым и В. П. Рузановым. В одном из зданий разместился институт морской связи и телемеханики, в другом – филиал института химии силикатов имени И. В. Гребенщикова.
Если смотреть с определённой точки, здания выглядят одинаковыми по высоте. На самом деле тот, что подальше – институт морской связи, на два этажа выше. С главным корпусом галереями-переходами связаны два дополнительных блока – один цилиндрический, другой в форме параллелепипеда. У института связи цилиндрический корпус обыгран вогнутыми панелями, которые в сечении образуют нечто вроде шестерёнки.
Цилиндрический корпус его брата скорее обыгран вставками окон в сплошной стене.
Прямоугольный корпус сделан из железобетонного каркаса с опорой на тонкие столбики, в одном из вариантов с высвобожденным полом. Ритм перегородок между окон играет в такт бетонным пилонам основного корпуса.
Различаются у братьев и нижние этажи. В первом случае они отделаны оргстеклом и довольно невзрачны, над главным входом такой же невзрачный короткий бетонный козырёк.
Интереснее решение нижних этажей института химии силикатов. Сплошь застеклённая поверхность разделена между собой вставкой выносной консоли, которая в завершении играючи опирается на тонкий столбик.
На мой взгляд, самое удачное в этом проекте – изящный силуэт главного корпуса, который в первом случае образован тремя поворотами, во втором – двумя. Это обнимающее движение создаёт частное пространство, как бы замыкает фигуру – чувствуешь образованную этим жестом целостность. Благодаря этому рельефная поверхность фасадов становится эффектнее.
Не менее примечательны и другие детали: динамичный вынос под острым углом лестничной клетки и множество вертикальных акцентов.
Можно почитать:
Ленинградский модернизм. Ветер перемен
Брутальная монументальность Петербурга
Комментарии